Фрагмент из книги В.А. Солоухина «Владимирские проселки» (1957 год)

Село Воскресенье и Свято-воскресенский храм упоминаются в книге известного советского и российского писателя Влади́мира Алексе́евича Солоу́хина. Читая его прозу незаметно оказываешься в сказочном мире русской природы, проникаешь самой жизнью этой местности, вдыхаешь ее историю и словно вновь обретаешь свои корни, зачастую, к сожалению, уже забытые или старательно стираемые кем-то с лица земли.

«На горе, куда нам предстояло подняться, из-за деревьев
выглядывала беленькая церковка с зеленой крышей.
От ребятишек мы узнали, что это село Воскресенье».

День второй

Заливные луга и леса вокруг реки Шередарь. Протекает река через населённые пункты Хмелево, Желудьево и Воскресенье Владимирской области«Бодро, хорошо идти по земле ранним утром. Воздух, еще не ставший знойным, приятно освежает гортань и грудь. Солнце, еще не вошедшее в силу, греет бережно и ласково. Под косыми лучами утреннего света все кажется рельефнее, выпуклее, ярче: и мостик через канаву, и деревья, подножия которых еще затоплены тенью, а верхушки влажно поблескивают, румяные и яркие. Даже небольшие неровности на дороге и по сторонам ее бросают свои маленькие тени, чего уж не будет в полдень.

Высокие светлые чистые сосновые боры.В лесу то и дело попадаются болотца, черные и глянцевые. Тем зеленее трава, растущая возле них. Иногда из глубины леса прибежит ручеек. Он пересекает дорогу и торопливо скрывается в лесу. А в одном месте к нашим ногам выполз из лесного мрака, словно гигантский удав, сочный, пышный, нестерпимо яркий поток мха. В середине его почти неестественной зелени струился кофейно-коричневый ручеек.

Тихая река ШередарьНужно сказать, что коричневая вода этих мест нисколько не мутна, она прозрачна, если почерпнуть ее стаканом, но сохраняет при этом золотистый оттенок. Видимо, очень уж тонка та торфяная взвесь, что придает ей этот красивый цвет. Из ручейка, текущего в мягком и пышном зеленом ложе, мы черпали воду горстями, и она оставляла впечатление совершенно чистой воды.

Тихая река Шередарь<…> Километра через два слева потянулись кусты, какие могут расти только по берегам небольшой речки. Из кустов вышел на поляну рослый краснощекий парень. На нем были штаны, закатанные выше колен, и выпущенная поверх штанов широкая белая рубаха. На ногах ничего не было. В одной руке он держал удочку, а в другой – кукан с рыбешкой. Пробираясь сквозь кусты, рыболов осыпал себя росой, и теперь она посверкивала в его волосах. Светилось и лицо парня, довольного своим уловом и тем, что вот посторонние люди видят его улов. А может, просто хорошо было ему на реке ранним утром.

– Как же называется эта водная артерия? – полюбопытствовали мы.
– Это наша Шеридарь, – ответил парень, – с ней не шути, без разбегу ни за что не перепрыгнешь.
– Какая рыбешка водится в вашей Шеридари?
– Э, тут полно всякой рыбы! Есть щука, окунь, плотва, пескарь, язь, красноперка, голавль.
– А налимов разве нет?
– Как же, есть и налимы, вот ведь совсем вылетело из головы. Без налимов никак нельзя.
– Наверно, водятся и ельцы?
– Водятся, – обрадовался шеридарский патриот подсказке. – Вот он, елец-то, на кукане. Сейчас под Кукуевой дачей в проводку выхватил. Ельца очень даже много.
– Ну, желаем удачи! Время на нас не тратьте, теперь самый клев.
– Не, жена и так небось добела раскалилась. Я ведь утайкой. Надо бы поросенка на базар везти, а я вот на Шеридарь. Ну, да ничего, ушицы небойсь и ей охота.

Мы посочувствовали парню и ушли далеко от него, как вдруг услышали, что он догоняет нас и окликает. Подождали.

– Вот беда какая, совсем забыл…
– Да что забыли-то?
– Ерша! Ерша забыл! Еще и ерш в Шеридари водится. Ну, будьте здоровы. Хорошо, что догнал, а то ведь вот беда, ерша-то я и забыл!

Неожиданно кончился лес, и, распахнувшись до дальнего синего неба, ударила в глаза росистая яркость лугов. Сплошные заросли лютика густо позолотили их. Из убегающей вдаль и почти сплошной желтизны кое-где могучими округлыми купами поднимались ветлы.

<…> Солнце начало припекать, ноги разгорячились от ходьбы, и мы приглядывали место, где бы искупаться… В незнакомую воду бросаться всегда тревожно, если даже это и Шеридарь. По крайней мере, тревожней, чем заходить в незнакомый лес и город.
У каждой реки есть своя душа, и много в этой душе таинственного и загадочного. Пока не поймешь ее, не почувствуешь, всегда будет тревожно. Мне показалось, что под кустом у того берега обязательно должен прятаться рак. Я переплыл и слазил в нору. Действительно, там был рак. Через этого рака и Шеридарь сделалась ближе, понятней: точь-в-точь как на нашей Ворще, раз должен там сидеть рак, значит, он и сидит.
Потом, когда, отдохнув, мы отошли от реки, попалась нам ватага мальчишек. Мы спросили у них, глубок ли омут.

– Что вы, дяденька, вам и по шейку не будет. Самое большое – по пазушки.

Если бы знал я, что в омуте и по шейку не будет, не лезла бы в голову разная блажь про речные души. Раз есть дно, значит, не может быть никакой души, никакой сказки.
На горе, куда нам предстояло подняться, из-за деревьев выглядывала беленькая церковка с зеленой крышей. От ребятишек мы узнали, что это село Воскресенье.
Дорога в село шла между церковью и пионерлагерем. Слева в пионерлагере за аккуратным забором виднелись разные деревянные горки, качели, турнички. Пионеров самих не было. Наверно, это их видели мы издалека, когда шли лугом.

Разрушенная церковная ограда Свято-Воскресенского храмаУ церкви ограда наполовину разрушена так, что остались только каменные столбы, а железо пошло скорее всего на подковы в сельскую кузницу. Высоченная нетроганая трава буйствовала за церковной оградой. Но церковь сама и крыша ее были недавно покрашены и выглядели как новые.

Первое, что бросилось нам в глаза в селе Воскресенье, – это отсутствие садов и огородов. Давно замечено, что в лесных местностях, где крестьянам приходилось постоянно бороться с лесом, нет в деревнях ни деревьев, ни садов.

Взять хотя бы республику Коми. Там под окнами избы или сзади нее вы редко увидите дерево. А зачем оно, если кругом тайга! В какой-то степени это приложимо и к наиболее лесным районам средней полосы. Но чтобы в русской деревне не было даже и огородов, это совсем странно. Каждый дом в Воскресенье стоит как бы на лугу, среди высокой травы и ярких цветов, главным образом лютика и одуванчика.

Мы сели отдохнуть в тень старого тополя под окнами пятистенной избы.

– Старичка бы теперь для разговора, – мечтательно сказала Роза.

И точно, идет вдоль деревни старик. Одна рука заложена за спину, в другой – палка. Спину держит неестественно прямо, словно и правда проглотил аршин. Вообще в передвижении старика ничего не участвовало, кроме семенящих ног. Было такое впечатление, что если старик споткнется, то так и упадет плашмя, прямой и негнутый.

– Здешний, что ли, дедушка?
– Здешний, – ответил старик, а сам семенит, не сбавляя хода, не поворачивая головы, как заведенная игрушка.
– Давно ли здесь живете?
– С самого зарождения, – и продолжает чесать дальше.
– Посидел бы с нами, отдохнул.

Старик остановился.

– Постоять постою, а сидеть мне несподобно.
– Лет-то сколько?
– Годами я не стар, семьдесят шестой пошел, да вот ноги отказали. Всю жизнь сапожничал, чужие ноги обувал, а сам без ног и остался.

Рассказывал дед охотно.

– Село наше было плотницкое. Все мужики подчистую уходили на сторону – в Москву, в Питер и вообще. Оставались одни бабы. Огородов с садами было не принято иметь. Картошку, лук, огурцы и прочую овошь возили из Покрова, с базара. Правду сказать, народ избалованный был на сторонних-то рублях, к земле не очень привычный, а сеяли больше «гречан». Ну, после революции все плотники в Москве и осели. У каждого там зацепка какая-нибудь была. А тут еще раскулачиванием припугнули. Половины села как не бывало. Вишь, одни ветлы стоят, а домов нет. Теперь опять молодежь чуть что в РУ или другие школы. Мало народу осталось, ой мало! Ну пойду, не взыщите, если чего не так. Ноги болят, когда стоишь, а на ходу словно легче.

Старик снова засеменил вдоль улицы.

На выходе из села заметили мы санаторно-лесную школу, которая теперь, по случаю летнего времени, не работала. Дорога повела нас дальше – то лугом, то полем, то темным лесом».



Фотографии предоставлены Сергеем Алёшиным (http://www.strannik-sergey.ru)